Читать книгу - "Аркейн | Не зря же меня зовут... - Nondual"

заводит друзей. Просто узнает как человек привык общаться с кем-то близким и начинает вести себя соответствующе! Как говорится “всё гениальное — просто” и хитрая лиса передо мной в очередной раз подтвердила правильность такового своего наименования.

Собственно именно из-за таких выводов я и не стал как либо реагировать на эту подначку лишь подарив ей в ответ слегка снисходительную ироничную улыбку.

Прождав в таком положении несколько секунд и убрав палец, Мэл всё же продолжила, но выражением лица не поменялась от слова совсем. Мда… Вот так и не понимаешь действительно ли ты “соскочил с крючка” или и дальше продолжаешь плясать под дудку кукловода…

— Мне не понравились истории детей, что рассказывали о тех местах где выживали до того как пришли в приют, — всё же убрала улыбку с лица и развернулась в сторону облаков за бортом брюнетка. — Поэтому я хочу знать: там всё действительно настолько плохо или просто постоянный страх наложился на детское восприятие и исказил картину…

— Это смотря куда смотреть, — пожав плечами также повернулся я лицом к Джинкс, которая как раз начинала заходить на очередной вираж. — Есть более-менее спокойные и даже благополучные места. Там работают честные люди, живут неплохие семьи, у всех всегда есть еда на столе. А есть районы… менее благополучные. Там вечные драки, воровство, опустившиеся наркоманы, странные разумные и безмозглые мутанты. А есть места просто опасные. Места, где балом правит Серое Небо и даже самые мощные вентиляторы с воздуховодами не способны изгнать его оттуда подарив местным жителям хотя бы каплю чистого воздуха. А ещё есть наш знаменитый Чёрный рынок, — в этот момент я слегка усмехнулся. — А Чёрный рынок Зауна — это всё выше перечисленное приправленное огромным котлом жадности и приготовленное на огне наживы смешанной с обманом.

— Какое… красочное описание, — постаравшись изобразить на лице скуку произнесла Мэл, но блестящий интересом взгляд выдал её с головой. — Но всё же, я считаю что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поэтому моя просьба остаётся в силе.

Вот оно как! “Просьба” значит. То есть на нормальные товарно-экономические отношения ты всё же переходить не хочешь. Вот уж ситуация из разряда “и хочется, и колется”. Ведь с одной стороны взаимодействия вида “ты — мне, я — тебе” они куда понятней и проще чем по настоящему “дружеские”, на которые она видимо нацелилась. Но вот с другой получить от настолько высоко сидящей “подруги” можно куда больше чем от обычного “делового партнёра”. Да и, надо быть с самим собой честным, нравится она мне.

Да, общение со столь многогранной личностью иногда ощущается как бег по минному полю, но мне такое даже в какой-то мере приход по вкусу. До неё из всего моего окружения пожалуй только Джинкс ещё имеет какой-то шанс меня по-настоящему удивить. Не схватится за голову от чужой тупости или испытать то, что в мире Мелкого называлось “испанский стыд”, а именно удивить благодаря находчивости, многозначительности фраз, тонкости подхода и вообще…

— Сииилко! А о чём это вы говорите, что так пристально разглядываешь мою Шоколадку? — Неожиданно воскликнула вдруг появившаяся рядом синевласка и одним залихватским движением закинула руку темнокожей девушке на плечо. — Чтобы ты знал, я ещё не решила буду ли делиться ею с тобой или нет! Так что нечего мне тут моё сокровище глазами пожирать! — И шутливо попеняла мне рукой пока в её глазах бесились весёлые чертята.

Да вот только с Мэл, видимо, одна и та же шутка дважды не проходит, так как вместо испуга и лёгкого смущения, что были в прошлый раз, её взгляд зажёгся озорством и… предвкушением мести?

— Да Силко, — преувеличенно-надменно произнесла Мидарда, явно вновь включив режим “хитрой лисицы”, - наш “девичий кружок” место далеко не для всех и ты ещё не известно попадёшь ли в него или нет! Ох! А ведь Джинкс ещё и обещала мне показать свои “ииигрушшки” — охохо! Вот последнее слово было произнесено с тааакой интонацией, что даже синевласка сменила колер лица на красный. — И знаешь, дорогая, я склонна на твоё предложение согласиться. Особенно если этот жадный мужлан откажется устроить мне экскурсию по Зауну!

— Ну ладно, ладно, — закатив глаза и еле сдерживаясь чтобы не начать смеяться над не знающей куда деться Джинкс ответил я. — Уговорила. Только хватит над девочкой издеваться. Она ведь потом отомстить может…

— Точно! — Словно только что вспомнив зачем собственно пришла воскликнула Джинкс. — Я же тебя покатать хотела! Ты же не боишься высоты?

Хотя последнее было вопросом, а слегка побледневшее выражение лица Мэл было уже достаточным ответом, но синевласка решила не давать своей жерт… Кхм, то есть “подружке” времени на его осмысление, а потому одним резвым движением заскочила вместе с уже не такой хитрой лисицей на ховерборд и со сдвоенным криком вылетела за борт. Думаю не надо объяснять чей крик из этих двух был весёлым, а чей — испуганным.

— Дурдом на ножках… — С улыбкой на пол лица произнёс я и вскочив уже на собственную летающую доску помчался в след за девушками. Надо бы подстраховать их на всякий случай.

Хм… А это может быть веселее чем я думал изначально.

---

Скай Янг

Воздушный корабль

Глава 37

Смеркалось.

Закат в Зауне всегда был особенным. Он не заливает улицы золотом и не рассыпается по крышам ласковым светом, но именно в этом и кроется его очарование: в сумбурных оттенках выжженной меди и отблесках пыльного света что прячется в лужах между труб и кабелей. Здесь солнце не уходит — оно растворяется, становясь частью города: в тумане, в искрах, в тенях, что вытягиваются по стенам словно засохшие следы ржавчины…

Высоко над землёй, среди переплетений мостов и переходов, воздух становится гуще и почти вязким. Сквозь него закат смотрится не как прощание, а как обещание. Тусклое, но настоящее. Словно само солнце заверяет местных жителей: "Не волнуйтесь! Я ещё вернусь! Вы только ждите!".

Мягко и не спеша дымят трубы, а между старых вывесок и обломанных фонарей начинают вспыхивать первые огни: неоново-зелёные, фиолетовые и насыщенно-синие. Их отблески скользят по металлическим стенам и обнажают столь несовершенное, но очень живое лицо города. Кто-то мог бы назвать его гротескным и бездушным. Но я точно знаю — у Зауна есть душа. Она в каждом шорохе, в каждой искре, в каждом тёплом отблеске на запотевшем стекле.

Стоя перед открытым